Архиепископ Иоанн Шаховсокй

8-е Евангелие (Иоан. Гл. 20: 11-18)

А Мария стояла у гроба и плакала. И, когда плакала, наклонилась во гроб, и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни! - что значит: Учитель! Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему. Мария Магдалина идет и возвещает ученикам, что видела Господа и что Он это сказал ей.

«Унесли Господа моего и не знаю, где положили Его», говорит, плача, Мария Магдалина, и, повернувшись, видит Иисуса стоящего, но не узнает. «Женщина, что ты плачешь, кого ищешь?» - Она, думая, что это садовник, говорит Ему: «Господин, если ты вынес Его, скажи мне, где положил Его, и я возьму Его». – «Мария»... – говорит ей Иисус. «Мария»... сказал Господь, и, по одному слову, Мария узнала Его. Трудно было человеку узнавать Христа. после воскресения Его в новой преображенной плоти. Вспомним бесплодную апостольскую ночную ловлю рыбы, когда на рассвете обозначился на берегу человек, и стал разговаривать с апостольской лодкой, спрашивать о пище, и как апостолы не узнали Господа. И только, когда вытащили чудесно закинутую, по слову незнакомца, сеть, уловившую множество рыб, тогда только молодой тайнозритель, орлинно-зоркий Иоан сказал Петру: «Это Господь».

А когда шли Лука с Клеопою в Эммаус и Господь, поровнявшись, пошел с ними, до самого Эммауса, говоря с ними о пророчествах, и они, апостолы, не узнали Господа, и нужно было евхаристическое преломление Хлеба, чтобы узнать Бога, ставшего человеком, и воскресившего человеческое естество. Трудно было вглядываться в преображенное, воскресшее и уже возносящееся тело Христово, - старыми, греховными глазами. Слишком велика тайна. Но Господь должен был быть осязан миром, после Воскресения Своего. Он возьмет руку всего мира, в руке Фомы, и вложит ее в Свое истинное человеческое тело, истерзанное людьми.

Господь должен быть открыт человеку и после Своего Воскресения. Кому же Господь открылся первому? – Марии Магданине, той бесноватой женщине-иудеянке, которую Он исцелил навеки. Она искала Его. Она не только искала, она плакала, не находя Его. Многие ли в мире плачут по Христу?.. Когда Мария, движимая бессознательным ощущением Христа, обернулась, и, увидев садовника, спросила его о своем горе, что сказал незнакомец Марии? – Он сказал ей в ответ только одно: «Мария»... Этого слова было достаточно, чтобы совершилось чудо узрения Господа. Это слово возымело такую же силу, как то эммаусское преломление Хлеба. Оно даже явилось чем-то большим, ибо Господь не растаял, но узнанный пребыл, и дал повеление благовестия. Откуда такая сила слова этого? Почему близкие ученики, после длинного разговора, не узнают Учителя, а Мария узнает после одного слова? Вдумаемся в это простое слово, с которым обратился Воскресший на земле Бог к первому встретившему Его человеку.

Просто слово, но оно входит в самую глубину духа человеческого, оно называет человека. Это слово самое большое, самое дорогое человеку и самое чудесное для него. Оно есть имя человека, именование человеческого богоподобного лица. Имя наше есть выражение нашей сути. Оно есть само существо каждого из нас. О, как мы ценим, даже среди себе подобных, обращение к душе нашей, к тому самому главному, что есть в нас. Как радуемся мы душою, когда кто-нибудь обратится к нашей живой душе. Как ценна нам бывает простота именования дружеского. Мы особенно остро чувствуем того, кто обращается к нашей душе, к нашему тайному миру.

Сколь совершеннее, сколь святее и сколь огненнее обратился Сам Творец к творению, Сам Господь к существу человеческому Магдалины, сказав ей одно только краткое слово: «Мария». Как будто, в этот миг, вся земля воплотилась в этой равноапостольной женщине, на долю которой выпала первая встреча с прославленным на земле Богом. И вся земля услышала слово, обращенное к последней глубине ее сердца. Слово изошло из Уст Господних, и человек почувствовал, что слово сказано ему, - его неповторимому имени. И Мария сразу узнала Назвавшего ее. В названии: «женщина», Мария не узнала Господа.

Вторично Господь обратился к ней уже не как к женщине, случайно оказавшейся здесь, но как к человеку – Марии Магдалине, другой которой не было и не будет. И эта раскрывшаяся тайна общения любви живого Бога с живым человеком открыла Марии глаза, и она увидела перед собой Христа. Веруя в живого Бога, мы веруем в живого человека, драгоценного, живого, личного, неповторимого, - душа которого дороже всего мира.