«Помни субботу, чтобы освятить ее. Трудись шесть дней, седьмой же день отдай Господу Богу твоему». Эта заповедь является напоминаем того, что наши дела - путь к Богу, вне Которого нет успокоения. В Ветхом Завете суббота была образом покоя Божия по сотворении мира, или иначе, Его внутренне-божественной жизни, а тем самым и образом высшей духовной (созерцательной) жизни человека, к которой субботний покой призывал и приучал. Для христиан день Господень - это день воскресный, день молитвы, день усвоения Слова Божия и Евхаристии, день, предназначенный также для совершения добрых и милосердных дел.

Своё учение о нераздельности любви к Богу и к человеку Христос подкреплял тем, что исцелял больных в день Божий, в субботу. Теперь знак нашей нераздельной любви к Богу и к человеку - это, прежде всего, участие в Евхаристии, в таинстве Св. Причастия, которое даёт нам силы творить добро. Поэтому во все воскресные и праздничные дни в храмах совершается литургия.

Человек не только индивидуальная личность, но и член человеческого общества. Как таковой, он должен участвовать в жизни и деятельности других людей и всего общества. Подобно участию в семейной, общественной и государственной жизни, христианин должен участвовать и в жизни Церкви, как ее член. Если семейные, общественные или общегосударственные обязанности человека исполнены различными земными потребностями, то обязанности церковные - преисполнены высшими духовными потребностями общения с Богом и служения Ему. По неложному слову Спасителя, если двое или трое собрались во имя Его - то и Он Сам пребывает с ними. Общественная, храмовая молитва облегчает индивидуальную, ибо сила молитвы в храме усугубляется помощью Святого Духа и молитвой всех. По учению Церкви, во время храмовой молитвы к молитве стоящих в храме верующих присоединяются и молитвы ангелов и святых. Об этом так говорит одно песнопение Церкви: «Ныне силы небесные с нами невидимо служат...»

Напрасно некоторые, именующие себя духовными христианами, утверждают, что Церковь не нужна, что у них храм в душе. Они забывают, что храм и богослужение установлены Самим Богом, через Его пророков - Моисея, Давида, Соломона. Ветхозаветная скиния - походный храм - была построена по указанному Богом Моисею плану. Вспомним трогательную молитву царя Соломона: «Господи Боже Израилев! нет подобного Тебе Бога на небесах вверху и на земле внизу; (...) Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил [имени Твоему]; но призри на молитву раба Твоего и на прошение его, Господи Боже мой; услышь воззвание и молитву, которою раб Твой умоляет Тебя ныне. Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь, на сие место, о котором Ты сказал: «Моё имя будет там»; услышь молитву, которою будет молиться раб Твой на месте сем. Услышь моление раба Твоего и народа Твоего Израиля, когда они будут молиться на месте сем; услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и помилуй»(3 Цар. 8: 23, 27-30).

Сам Христос посещал храм Иерусалимский, соблюдал правила Закона и праздники, любил учить в синагогах. Матерь Божия воспитывалась при Иерусалимском храме. Апостолы собирались вместе в Сионской горнице для молитвы и совершения Св. Евхаристии; христиане первых веков сходились на молитву в катакомбах, где устраивали общественную молитву.

О пользе храмовой молитвы ярко писал св. прав. Иоанн Кронштадтский в своем дневнике «Моя жизнь во Христе»: «Здесь в храме единое на потребу; здесь убежище от суеты и бурь житейских; здесь тихое пристанище душ, ищущих спасения; здесь нетленная пища и питие душ; здесь свет, просвещение всякого человека, грядущего в мир; здесь чистый воздух духовный; здесь источник живой воды, текущей в жизнь вечную (Ин. 4: 14); здесь раздаяние даров Духа Святого; здесь очищение душ. Чтение и пение в церкви совершается на языке священном; ему должны учиться все христиане православные, чтобы разуметь сладостные вещания матери своей, воспитающей чад своих для неба, для жизни вечной. (...) Здесь в храме человек узнаёт истинное благородство души своей, цену жизни и цель ее или назначение своё; здесь отрезвляется душой своей от обаяния житейской суеты и житейских страстей; здесь познает судьбу свою временную и вечную; здесь познает своё горькое, глубокое падение и растление грехом; здесь обретается Спаситель, наипаче во святых Его животворящих Тайнах, и спасение его; здесь познает истинное отношение своё к Богу и ближним или к семье и обществу в коем живет. Храм - земное небо, место теснейшего соединения с божеством; училище небесное, воспитывающее христиан для небесного гражданства, научающее их небесным нравам, небесному жительству; преддверие неба; место общей молитвы, благодарения, славословия Триединому Богу, всё создавшему и хранящему; единение с ангелами. Что честнее и почетнее храма? Ничего. В богослужении, как на хартии, изображены в лицах все судьбы человеческого рода, от начала до конца, богослужение - альфа и омега судьбы мира и человеков» (цит. по кн. «Мысли о богослужении Православной Церкви», Джорданвиль, 1954 г.).

По определению ап. Павла христиане предназначены быть живыми храмами Живого Бога (1 Кор. 6: 19). Бог должен господствовать в чувствах, мыслях и желаниях верующей души. Но она может стать духовным храмом Всевышнего лишь в благодатной близости к святой атмосфере вещественного храма. Храм - единственное место, где мы можем укрываться от житейской грязи, от бурь и непогод жизни. Душа создана для неба. Ей тесно и скорбно на земле. В лучшие минуты духовного подъема она стремится к Небесной Отчизне; ее не удовлетворяют «песни земли», как это хорошо сказано у Лермонтова:

Долго на свете томилась она, Желанием чудным полна, И звуков небес заменить не могли Ей скучные песни земли.

Богослужение, если внимательно относиться к нему, отрывает душу от земли. Не напрасно сказано: «Прекраснее нашей Литургии мы можем слушать что-либо только на небе».

Серьезное психологическое объяснение сильного действия на душу богослужения дал русский богослов-апологет профессор Светлев: «В обряде, в богослужении, созданном верой и духом миллионов людей верующих, так сказать, закристаллизировалась та вера, та сила богопознания, с какой были созданы обряды и богослужение.

Богослужение, - это светлая риза Христова, к которой тянется всякий, чающий исцеления. В богослужении скрыта внутренняя сила. По учению физики существуют различного рода аккумуляторы, хранители скрытой силы, которая в своё время обнаруживается и действует. Таким аккумулятором в мире естественном является, например, электрический аккумулятор, сберегающий электрическую энергию. Таким же аккумулятором духовной энергии - силы и веры - можно назвать всё, что создано творчеством Церкви. Во всем многовековом творении Церкви, как мы уже сказали, закристаллизировалось, затаилось то напряжение веры, молитвы, любви, какими жили люди, в опыте церковной жизни которых выработалось всё церковное. Понятно, что каждое прикосновение к этому конденсатору даёт искру, а частое прикосновение может родить и пламя, снова зажечь светильник духа, живой веры, скрытой под пеплом. И воскреснет вера!»

Молиться в храме совсем иное, чем у себя дом. Но многие думают, что так же хорошо они могут помолиться в своей комнате и даже лучше, чем в храме. Вот что по этому поводу говорит Иоанн Златоуст:

«Молиться, говорят, мы можем дома. Сам себя обманываешь ты, человек! - восклицает Златоуст. - Дома, конечно, можно. Но нельзя так молиться, как в храме, где такое множество сердец возносится к Богу, сливаясь в единодушный вопль. Не так скоро ты будешь услышан, молясь Владыке сам по себе, как молясь с твоими братьями, ибо здесь, в храме, есть нечто большее, чем в твоей комнате: согласие, единодушие, союз любви, наконец, - здесь молитвы священников. Для того священники и предстоят, чтобы молитвы народа, будучи слабы, соединившись с их сильнейшими молитвами, вместе с ними дошли до неба. Апостол Петр освободился из темницы, благодаря общей о нем молитве. (...) Если же церковная молитва была полезна для ап. Петра и такого столпа веры избавила из темницы, то почему, скажи мне, ты презираешь ее силу и какое имеешь оправдание в этом? - спрашивает Иоанн Златоуст, и продолжает: - Послушай же Самого Бога, Который говорит, что Его умилостивляет множество людей с усердием молящихся Ему. Он говорит пророку Ионе: «Я ли не пощажу Ниневии, города великого, в котором живёт больше дванадесят тем (120 тысяч) человек?» Не просто упомянул Он о множестве людей, - считает Златоуст, - но для того, чтобы ты знал, что совместная молитва имеет великую силу».

Церковь - это первая и, в сущности, единственная форма христианского общения. Быть с Христом - значит принадлежать Его Церкви. Человеческая душа не может оставаться одинокой и не соединяться с душами ближних. В храме, особенно в момент общего единения у Святой Чаши, необыкновенно ясно ощущается Господь, Его истина, Его правда. И мы не можем себе даже представить, как велика была эта сила в собраниях христиан первых веков, когда в темных катакомбах или тюрьмах на груди мученика совершалось Таинство Единения - Святая Евхаристия.

Церковь Христова - это союз спасаемых, пребывающих на земле и праведников, достигших совершенства. Воинствующая на земле и торжествующая на небе Церкви одинаково имеют своей общей Главой Иисуса Христа; освящаемые и укрепляемыя Духом Святым, они составляют Его одно мистическое тело.

В Церкви пребывает благодать Божия, направляющая ее чад ко спасению. Только Ей - Церкви одной - дано обетование, что врата адовы не одолеют Ее (Мф. 16: 18).

Христианство - не какое-нибудь отвлеченное учение, постигаемое умом и воспринимаемое каждым порознь. Христианство - это общая жизнь. И это христианское единство ярче всего выражается в богослужениях, в общей молитве в храме, особенно в день Господень, в воскресенье.

* * *

Некоторые считают, что обряды в религиозной жизни - излишни, что без них можно вполне обойтись. Противники обрядов даже ссылаются на Евангелие, на слова Христа в беседе с Самарянкой: «Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4: 24). Но ведь здесь Спаситель ясно говорит о том, что истинное угождение Богу и поклонение Ему, конечно, не обусловлено тем или другим местом и может совершаться повсюду, а не только в Иерусалиме, как учили иудеи, или на горе Гаризим, как думали самаряне. Поэтому Новозаветная Жертва, Св. Таинство Евхаристии, и приносится всюду. Господь говорит, что поклонение Богу должно носить духовный характер, и это признает Церковь, призывая верующих к такому поклонению. Но где же здесь отрицание обрядов, которых не отрицал даже Сам Христос и совершал их?

Из Евангелия ясно видно, что Господь признавал обряды Ветхозаветной Церкви, Сам участвовал в них: наречение имени, обрезание, принесение Его в храм Иерусалимский в сороковой день по рождении (Лк. 2: 21-22).

Далее из Евангелия мы видим, что, исцеляя прокаженных, Спаситель посылал их показаться священникам для совершения обряда очищения, что требовал Моисеев закон. Исцелив слепорожденного, Христос, сделав брение из слюны, помазал брением глаза слепому и повелел ему пойти и умыться в купели Силоамской; Христос возводил очи на небо при насыщении пятью хлебами 5000 человек (Мф. 14: 19); коленопреклоненно молился в саду Гефсиманском перед страданиями (Лк. 22: 41); Апостолов Своих Христос посылал мазать маслом и исцелять. В дни ветхозаветной Пасхи и другие великие иудейские праздники Христос предпринимал с апостолами далекие путешествия из Галилеи в Иерусалим, чтобы совершать там праздничные обряды. Тайная Вечеря была совершена согласно ветхозаветным обрядам и обычаям. Для совершения Таинства Причащения Он указал на хлеб и вино. «Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» ,- учил Спаситель. А ведь Моисеев закон включал множество обрядов. И, наконец, возносясь на небо: «Подняв руки Свои, благословил их (апостолов), и когда благословлял их, стал отдаляться от них...» (Лк. 24: 50-51).

Поднятие рук - также обряд. Кроме того, Евангелие не раз говорит о других обрядах, установленных Христом. Своим примером Он указал на Таинство Крещения и необходимость совершать его через обряд погружения в воду. Сорок дней Спаситель пребывал в пустыне в строгом посте, чем освятил обряд поста. Он же дал правила молитвы и указал ее образец - молитва Господня «Отче наш». На приведенных к Нему детей Он возлагал руки и благословлял их (Мф. 19: 15).

Во время земной жизни Христа, множество народа постоянно окружало Его. Одни ждали от Него исцелений, помощи; другие следовали за Ним просто по влечению сердца, по любви. Но и те и другие искали случая быть ближе к Спасителю, ощущать Его присутствие около себя, испытать прикосновение Его Божества. Словом, люди жаждали прикосновение к Богу Живому, близкому, ощутимому...

Вообще природа церковного обряда лежит в области деятельной жизни, а не в области отвлеченной теории. Цель церковного обряда состоит в приближении живого человека к живому Богу. Церковные обряды - вещественные знаки невещественных отношений с Живым Богом.

Замечательную притчу написал Достоевский, как свой ответ на рост антиобрядовой пропаганды в России в XIX в.:

«Несут сосуд с драгоценной жидкостью, все падают ниц, все целуют и обожают сосуд, заключающий эту драгоценную, живящую всех влагу. И вот, вдруг, встают люди и начинают кричать: «Слепцы! Чего вы сосуд целуете? Дорога лишь живительная влага, в нем заключающаяся; дорого лишь содержимое, а не содержащее; а вы целуете стекло, простое стекло; обожаете сосуд и стеклу приписываете всю святость, так что забываете про драгоценное его содержимое. Идолопоклонники! Бросьте сосуд, разбейте его, обожайте лишь живящую влагу, а не стекло!» И вот разбивается сосуд, - читаем мы далее в притче Достоевского, - и живящая влага, драгоценное содержимое, разливается по земле, и исчезает в земле. Сосуд разбили и влагу потеряли. Бедный, несчастный, темный народ!»

Как мы уже сказали, человек психофизическое существо. Если мы переживаем чувство любви, то мы выражаем его внешним образом, неким обрядом любви, как это, например, делает мать, которая целует и ласкает своего ребенка. То же самое бывает и в области религии. Если мы веруем в Бога лишь отвлеченно, то нам обряд совершенно не нужен. Но если наш Бог - Бог Живой, личный, то появляются и обряды веры: в них внешне выражается наша любовь, наше желание прикосновения к Божеству.

©В.Потапов, 1991-1992