24 ноября 2013 г. в праздник чудотворной мироточивой Иверской Монреальской иконы Божией Матери в пресвитерский сан будет рукоположен диакон Дамиан Дантинн, а чтец Григорий Трубецкой будет посвящен в диаконы. Обе хиротонии будут совершены правящим архиереем нашей Восточно-Американской и Нью-Йоркской епархии Высокопреосвященнейшим митрополитом Иларионом.

«Священство есть Таинство, в котором через святительское рукоположение на правильно избранного нисходит Святой Дух и поставляет его совершать Таинства и пасти стадо Христово» (Православный катихизис).

* * *

Все Таинства значительны, конечно – тем не менее, всякое Таинство имеет всегда конкретное обращение к какому-нибудь человеку для его спасения. В крещении или венчании, соборовании или покаянии, каждый раз имеется в виду польза отдельного человека, благодатный дар, который необходим для его спасения. Хиротония же имеет главным образом целью не освящение данного человека для его спасения, а посвящение его для служения Церкви, для служения спасения других людей. Всякое Таинство совершается Церковью, полнотой церковной – но в отличие от других Таинств (кроме Литургии, которая есть Таинство Таинств, и есть Таинство Церкви) Таинство Хиротонии всегда воспринималось как особое обще-церковное дело.

Св. Симеон Солунский называет пресвитерский чин «совершительным» – т.к. иерей, совершая Таинства, не может преподать Благодати священства другим: он «крещает и священно-действует, но не хиротонисует – т. е. не рукополагает других к совер-шению Таинств и не может других производить в сан иерея или иной сан, причастный священническому чину». Пресвитеру подчиняется диакон и церковнослужители, которые выполняют обязанности в храме только по его благословению.

Хиротонисуемый во пресвитера избирается из диаконского чина. Поддерживаемый диаконами, т.е. тем чином, к которому когда-то принадлежал, – по толкованию св. Симеона Солунского, – «он доводится ими до священных врат алтаря, и таким образом показывается, что он еще диакон, поддерживаемый равночинными ему. Когда же достигнут врат, то он оставляется диаконами, потому что становится выше чина их и принимают его двое высших из пресвитеров, потому что он вступает в их чин».

Архиерей всенародно объявляет имя хиротонисуемого и степень, на которую он возводится, и приглашает всех верующих к сугубой молитве о рукополагаемом. После чего епископ читает две молитвы. Первая – о достоинстве; вторая – о служении, и указывает пять благодатных сил, пять действований в Священстве:

1) предстоять Жертвеннику Искупителя, отдав свою собственную жизнь как жертву;

2) проповедовать Евангелие Царствия Божия, утверждая веру в Господа нашего Иисуса Христа как истинного Судию и Спасителя миру;

3) благовествовать Божественную истину и правду Христову, собственным примером являя ее во всех случаях и обстоятельствах жизни;

4) приносить дары и жертвы духовные, совершать Литургию – бескровную жертву славословия и благодарения Божия;

5) являть миру Божие отцовство, крестить водой, Духом Святым и пламенем Веры во имя Пресвятой Троицы, рождать людей в новую жизнь, служить их духовному росту.

После прочтения молитв Архиерей подает рукоположенному священнику одежду – епитрахиль, пояс и фелонь и вручает ему служебник (руководство для совершения священнодействия).

Епитрахиль, по видению святителя Иоанна Златоуста, знаменует духовное помазание. Пояс, который стягивает подризник (дьяконский стихарь) означает духовную готовность и способность к Богослужению. Фелонь (риза) – одежда правды и радости (Пс. 131, 9;16).

Внешняя сторона Таинства – возложение рук архиерея на главу посвящаемого и молитвенное призывание Святаго Духа. Внутренняя – особая благодать священства. Она наделяет избранного духовной силой и властью учить, священнодействовать и управлять паствой.

Св. Иоанн Златоуст: «Возлагает руку человек, а все делает Бог, и Его-то рука касается главы рукополагаемого, если рукополагается как должно».

Свят. Григорий Нисский: «Поставляемый в священники по внеш-нему виду остается прежним человеком, но по душе преобразуется он на лучшее невидимой некоей силою и благодатью».

Хиротония совершается по соборной молитве Церкви – поэтому происходит она в алтаре во время Литургии, которая является высшим выражением соборности Церкви, объединением верующих в общем молитвенном обращении к Богу.

Если говорить о символике, то можно провести такие параллели: выбор паствой (древняя традиция) есть некое сватовство, а хиротония – венчание иерея с его паствой. Эта символика подкрепляется чино-последованиями, общими в одном и в другом Таинстве. Отсюда следуют некоторые выводы: 1) брак священника с его паствою есть нерасторжимый союз – значит в идеале невозможны перемещения священника с одного места на другое, и 2) более существенное – неизгладимость Таинства.

Каждый момент этого священнодействия значителен и страшен: и посвящение в первые степени священства, – чтеца, иподиакона и диакона, и первое прохождение через Царские врата, как через некий огненный рубеж, и обхождение вокруг Престола под пение венчальных стихир, первое прикосновение к Престолу, преклонение колен и ощущение тяжелого парчового омофора на главе и благословляющей десницы архиерея, и, вероятно, самое страшное – слова архиерея вполголоса, сказываемые на ухо ставленнику: «возведи очи твои на небо и проси Бога о прощении твоих грехов и о даровании тебе непорочного священства»… Облачение в белые одежды. Открыты не только Царские двери, но и диаконские, в знак того, что общение с молящимися, с народом – более тесное, и участие его – более непосредственное, чем в иных Таинствах. Это особенно чувствуется в многократных «аксиос» («достоин») на каждую часть священного облачения, воспеваемых и служащими в алтаре, и клиросом – т. е. теми, кто выражает своим пением чувство народа.

Последний момент, наконец: вручение новому иерею дискоса с частицей Св. Агнца со словами: «Приими залог сей, о нем же истязан имаше быти в день Страшного Пришествия Господа нашего Иисуса Христа». Он должен, по слову святителя Григория Богослова, «стоять с ангелами, славословить с архангелами, возносить жертвы на горний жертвенник, священно-действовать с Христом, воссозидать создание, восстановлять образ Божий, творить для горняго мира и, скажу больше, – быть Богом и творить других богами».

От этого момента начинается не жизнь, а житие; не деятельность, а служение; не разговоры, а проповедь; не немощь долголетнего расслабленного, а дерзание друга Христова, «забвение задняго и простирание вперед» (Флп. 3, 13), царство благодати, вечности и распятия Христу.

перепечатано с сайта Zavet.ru