23 марта / 5 апреля

Многие, наверное, знают, что наш многолетний прихожанин и бывший староста, Владимир Макарович Павленко сын новомученика российского, протоиерея Макария Квиткина. Отец Макарий был причислен к лику новых страдальцев за Христа в 1981 г. Русской Православной Церковью Заграницей, а в 2000 г. Московской Патриархией.

9 февраля Русская Церковь торжественно празднует память Собора Новомучеников и Исповедников Российских. В этой связи мы решили в этом номере нашего издания ознакомить читателей с житием и страданиями новосвященномученика Макария. Житие составлено сыном о. Макария, Владимиром Квиткиным-Павленко и в 1995 г. было опубликовано в журнале «Православная жизнь». Редакция сожалаеет, что нехватка места не позволяет нам полностью напечатать это житие и замечательное повествование о двух чудесах, совершенных по молитвам новомученика Макария.

Мы надеемся в обозримом будущем на страницах «Приходской жизни» опубликовать житие новосвященномученика Георгия Клочана, родителя другой нашей маститой прихожанки, Глафиры Георгиевны Барнатной.

Новомученик о. Макарий родился в 1882 г. в г. Орске, Оренбургской губернии, в семье благочестивых родителей Феодора и Евдокии Квиткиных. С раннего возраста он возлюбил Христа и Церковь, был глубоко религиозным юношей, часто посещал храм, читал и пел в хоре. Молодым человеком он сначала окончил учительскую гимназию и преподавал в школе. В 1904 г. Макарий женился на благочестивой девице из зажиточной семьи, Ефросинии Кондратьевне Безносовой. Через год родился у них первенец, Сергей.

Проработав несколько лет учителем, Макарий окончил и духовную семинарию, после чего принял священство.

Свое пастырское служение о. Макарий начал в г. Ново-Троицке, Оренбургской губернии. Перед революцией он служил в селе Верхней Павловке, в 25 км от Оренбурга, где в 1918 г. родился второй их сын, Владимир (наш прихожанин – ред.). В 1920 г. батюшка с семьей поселился в селе Александровке, Оренбургской области. Сначал о. Макарий служил в молитвенном доме, а затем, в 1924 г., построил небольшую деревянную церковку, но в 1925 г. ее закрыли, и о. Макарий переехал в Оренбург.

В то время правящим архиереем Оренбургской епархии был епископ Иаков. Осенью 1925 г. о. Макарий был определен владыкой Иаковом на место второго священника в большой трехпрестольный храм, с главным приделом в честь преп. Серафима Саровского, в пригороде г. Оренбурга, Фортштадте.

В 1925-26 гг. епархией временно управлял Владыка Дионисий. Сын о. Макария, Владимир, был архиерейским жезлоносцем и часто разъезжал с Владыкой Дионисием, когда он служил в других, еще открытых церквах Оренбурга и в женском монастыре.

16/29 июля 1927 г. митрополит Сергий (Страгородский) выпустил свое печально известное послание.

Настоятелем Свято-Серафимовского храма, куда о. Макарий был определен вторым священником, в то время был о. Алексий С. В первые годы совместного служения о. Алексия и о. Макария между ними сохранялись мирные, дружественные отношения. Однако, после декларации митр. Сергия и признания им советской власти, между ними возникли трения по поводу поминовения заместителя местоблюстителя патриарха Тихона. Отец Макарий категорически отказался поминать ставленника советской власти митр. Сергия патриаршим местоблюстителем, а поминал митр. Петра Крутицкого, в то время уже сосланного в лагерь. Это разногласие в понимании церковной правды, истинного пастырского пути довело приход до раскола на группу о. Алексея и группу о. Макария. Наконец, прихожане пришли к такому решению, что на приходе должен остаться тот священник, который будет иметь большинство голосов прихожан. Поскольку приход был большой (более 1000 человек), то общее собрание устроили в храме.

Первым выступил о. Алексей. Он упрекал о. Макария за то, что тот не признает и не поминает митр. Сергия и этим оказывает неподчинение ему, как настоятелю храма, и вносит разделение и раскол. Отец Макарий объяснил верующим, что своей декларацией митр. Сергий предал церковную правду, вступил в союз с безбожниками, врагами Церкви, поэтому он не может его поминать, чтобы не стать соучастником греха измены Церкви, и в этом причина их разногласий и невозможности совместного служения с о. Алексеем.

Под конец о. Алексей для подсчета голосов предложил всем, кто за него, перейти в правый придел, имея при этом полную надежду на большинство, потому что он был долголетним священником и настоятелем этого прихода, а в левый придел предложил перейти тем прихожанам, кто был за о. Макария. Произошло непредвиденное: левый придел наполнился прихожанами, более 2/3 всех присутствующих. Таким образом, прихожане выразили свое доверие о. Макарию и оставили его настоятелем Свято-Серафимовского храма.

В то срашное время гонений на религию и духовенство, власти, чтобы вынудить прихожан к закрытию церкви, облагали приход непосильным налогом и после каждой выплаты налог увеличивали, чтобы довести до такого состояния, когда суммы обложения уже не могли быть выплачены приходом. Делалось это обычно поквартально. Но после решения общего собрания власти начали увеличивать налог каждый месяц. Сначала приходу как-то удавалось погашать эти задолженности, а затем власти стали забирать священные сосуды, золотые и серебряные ризы и оклады с икон и Евангелий и другие ценные предметы, якобы, в счет уплаты налога, а затем в 1930 г. и совсем закрыли церковь, объясняя это неуплатой налога.

К тому времени в семье о. Макария было четверо детей: дочери – Ольга и Раиса, и сыновья Владимир и Николай, 12 и 8 лет. Старший сын Сергей, псаломщик в селе Черный Отрог Оренбургской обл., жил отдельно. С такой семьей о. Макарий ютился в небольшой старой бане, кое-как приспособленной к существованию.

Получилось это так: по приезде в Оренбург в 1925 г., батюшка с матушкой и детьми временно поселились в доме трех сестер-монахинь, а затем сняли квартиру у одной вдовы, но к ней приехал сын-коммунист и потребовал у матери, чтобы «поп убирался с квартиры». За это время о. Макарий купил небольшой участок земли с баней, собираясь впоследствии построить небольшой домик. Из бани выкинули все "банное", посреди сложили русскую печку с полатями, поставили небольшой стол для обеда, кровать для родителей, сундук с одеждой. Дети спали на сундуке и на печке, а некоторые просто на полу, все в одной комнате с родителями. Эта маленькая комнатушка, где проходить можно было только поодиночке, служила им кухней, и столовой, и спальней. Из этой бани и забрали о. Макария в тюрьму...

Питалась семья подаянием прихожан, которые иногда тайком приносили хлеб и картошку, озираясь по сторонам при выходе из двора, чтобы не заметили посторонние. Никакого другого пособия Квиткины не получали, т.к. были «лишенцы» (лишенные гражданских прав, к этой категории принадлежали семьи духовенства).

Баня, где они жили, находилась, примерно, в 4-5 кварталах от церкви. Каждый раз, когда о. Макарий с детьми шли в церковь утром, на литургию, или вечером, на всенощную, на улице их встречали пионеры и кидали в них песком, а иногда и камнями. Батюшка приказал детям никогда не отвечать на эти проделки, а идти спокойно, ибо заступничества ни от кого ждать не приходилось.

С тех пор, как о. Макарий остался один в Свято-Серафимовском храме, его начали вызывать в ГПУ. Безбожники предложили о. Макарию – т.к. церковь все равно закроют, - отречься через областную газету от Бога и священнического сана; признать себя человеком, «одурманивающим» людей «религиозным мракобесием». А взамен пообещали место учителя, а может быть, и директора школы. На это о. Макарий ответил категорическим отказом. Тогда его начали убеждать, что таким образом он сохранит жизнь себе и своим детям. Но о. Макарий ответил, что ему смерть не страшна, а детей он вручает воле Божией, но обет, данный им Богу, он никогда и ни при каких обстоятельствах не нарушит. – Господь не посрамил упования мученика: все его дети выросли честными, верующими и благочестивыми людьми.

В холодный январский день 1931 г., в полночь чекисты пришли с обыском, который продолжался до 4-х часов утра. Конечно, ничего не нашли. Перед уходом о. Макарий простился со своей семьей, благословил матушку и детей, и его увезли в тюрьму.

В заключении небольшие передачи продуктов и белья редко, но принимали. Как всегда, 31 марта матушка со старшей дочерью Ольгой понесли небольшую передачу, но ее не приняли. На вопрос почему, ответа никакого не последовало. Матушка с Ольгой и другими людьми, которые тоже принесли передачу для своих родственников, стали ждать момента, когда возможно будет отдать передачу. И вот, часа в 3 пополудни всех ожидавших отогнали, двери тюрьмы открыли и вывели арестованных, примерно 25-30 человек, в числе которых был и о. Макарий. Увидев свою жену и старшую дочь, он помахал им издали. Он выглядел совсем здоровым. Группу довели до здания ГПУ, впустили внутрь, а бегущим за группой родственникам приказали идти домой, сказав, чтобы приходили завтра к 9-ти часам, и им все скажут.

Но некоторые не послушались, а в ожидании кружили вокруг здания ГПУ. Было еще несколько предупреждений со стороны охранников, а затем была устроена облава, и пойманных людей тоже арестовали. В число их попали жена о. Макария с дочкой. Продержав их до утра в подвале, утром им выдали справку о смерти о. Макария в тюрьме и строго-настрого, под страхом ареста, запретили говорить об том, где они были и что видели. На вопрос матушки о. Макария: «А где же тело моего мужа? Я хотела бы его похоронить». - Начальник, который выдал справку о смерти, выругался и сказал, что «нечего беспокоиться, его похоронит советская власть, как он заслужил перед ней», и приказал убраться, пока не поздно, Потом узнали, что в этой группе были, в основном, популярные среди верующих священники, из Оренбурга и из разных районов области, а также стойкие истинные христиане, которые мешали сатанинской власти. И все эти люди, несколько часов назад здоровые и бодрые, спокойно и быстро шагавшие из тюрьмы до здания ГПУ, вдруг, на другой день «умерли в тюрьме», о чем было заверено справками, выданными родным. Впоследствии распространились тайные слухи, что всех страдальцев загнали в одну подвальную команту в ГПУ и удушили газом. Поэтому ни одному из родственников тела для погребения не дали.

Отец Макарий отошел ко Господу в Вербное воскресенье, 1 апреля 1931 г. Так отдал свою жизнь за истинную веру стойкий мученик и истинный пастырь, любимый своими прихожанами, верный служитель на ниве Христовой, протоиерей Макарий Квиткин.

"Приходская жизнь", февраль 2003 г.