19 сентября/2 октября

17 января 1846 года в многодетной семье протоиерея Алексея Петровича Соловьёва родился мальчик. Младенца при крещении нарекли Фёдором, в честь великомученика Феодора Тирона. Фёдор рано лишился матери, Мария Фёдоровна умерла в 1854 году во время эпидемии холеры.

С малых лет Фёдор отличался серьёзностью, строго соблюдал посты, старался избегать шумных компаний, стремился к уединению. Мальчик очень любил музыку, научившись играть на рояле, исполнял церковные песнопения, пел в церковном хоре. Примечательно, что грамоте Фёдора обучал диакон соседней церкви - отец Павел Смирнов, ставший впоследствии тестем Фёдора.

Юноша, унаследовавший от отца христианскую любовь к Богу и людям, рано решил посвятить себя служению Господу.

После окончания обучения в Андрониевском духовном училище Федор поступил в Московскую семинарию. В 1866 году он успешно закончил Семинарию. Прежде чем получить сан диакона, юноше нужно было жениться, выбор пал на дочь отца Павла, Анну. Венчанье состоялось 12 февраля 1867 года, а 19 февраля в Чудовом монастыре Федор был рукоположен во дьякона.

Митрополит Московский Филарет назначил место служения - церковь Святителя Николая в Толмачах.

Первые годы его пребывания в Толмачах были самые благоприятные. Настоятелю и прихожанам молодой дьякон пришёлся по душе. 23 июля 1868 года у Фёдора и Анны родился сын Михаил. В 1872 году после скоротечной горячки скончалась Анна. Первое время "безысходная тоска одолевала" молодого дьякона. Настоятель церкви протоиерей Василий решил привлечь дьякона Фёдора к работе в редакции "Душеполезное чтение", чтобы он "нашел облечение - в труде".

Редакционные заботы пробудили у дьякона Фёдора интерес к литературной деятельности, ему приходилось читать много духовной литературы, писать статьи для журнала, некоторые их них позже были изданы отдельными брошюрами. Одновременно он безвозмездно преподавал Закон Божий в сиротском приюте, старался никогда не отказывать в помощи нуждающимся, не только ежедневно раздавал деньги нищим, но и помогал бедным, чем мог: приглашал в дом, кормил, одевал нуждающихся. Однажды на улице дьякон снял с себя верхнюю рясу и отдал дрожащему от холода нищему.

В мае 1895 года Фёдор Алексеевич покинул Николо-Толмачёвский приход, он получил приглашение от Митрополита Московского Сергия перейти пресвитером в Успенский собор Московского Кремля. (Московский Митрополит решил восстановить в Успенском соборе древнее (столповое) пение, при котором вместо псаломщиков на клиросе поют пресвитеры и диаконы в унисон, для этого "голосистых" диаконов искали по всем приходам Москвы.)

4 июня 1895 года дьякон Фёдор был рукоположен во пресвитера и определён в штат главного собора России, а через два года по принятию им священного сана был единогласно избран духовником соборного причта.

Из всех святынь собора о. Фёдор больше всего почитал Владимирскую икону Божией Матери, на которой лик Царицы Небесной исполнен необычайной духовной чистоты. Спустя много лет старец поделится своими воспоминаниями о том времени:

- Войдёшь, бывало, в собор в три часа ночи для служения утрени, и благоговейный трепет охватывает тебя... В таинственном полумраке храма перед тобой встаёт вся история России... Чудится покров Божией Матери от Владимирской иконы в годину бедствий... И хотелось мне тогда молиться за Русь и всех верных чад её, хотелось всего себя посвятить Богу и уже не возвращаться в суетный мир.

В 1898 году сбылась мечта о. Фёдора, по промыслу Божиему, он принял монашество в Зосимовой пустыни. 30 ноября 1898 года он был пострижен во иеромонахи с именем Алексий игуменом монастыря отцом Германом.

Первые годы пребывания в монастыре были сопряжены с большими трудностями.

Быстро росло число исповедников о. Алексея: если сначала к нему приходили на исповедь лишь старушки-богомолки, то вскоре его духовными детьми стали многие молодые монахи, а через несколько лет его духовным сыном стал и игумен Герман. Господь одарил старца Алексия многими дарами, среди которых выделяются дары старческой мудрости, смирения, любви и прозорливости.

В 1906 году, после смерти старца Варнавы из Гефсиманского скита, многие из его духовных чад обратились за помощью и поддержкой к старцу Алексию. Приезжали преподаватели и студенты Московской Академии, государственные деятели, священники, военные, врачи, чиновники, учителя. Обращались за помощью в тяжёлых жизненных обстоятельствах рабочие и крестьяне.

Старцу приходилось исповедовать ежедневно сотни людей, его любящее сердце вмещало в себя боль и страдания всех страждущих, за каждого он молился отдельно.

Из воспоминаний духовной дочери старца Алексия, Елены Мажоровой:

"Часто задумывалась я над тем, как старец преклонного возраста, немощный, отдающий себя по целым дням служению народу, мог быть всегда со всеми ровным, терпеливым, неустанно горящим духом... Кажется, другой бы на его месте просто по немощи не мог бы отнестись к нам последним, так, как он относился к первым. Но у батюшки не было разницы: к нему можно было идти в любое время безбоязненно, с уверенностью, что его любовь и духовные силы ни для кого не иссякнут...

Старец был очень снисходительным к истинно желавшим спасения. Не было греха, которого бы отец Алексий не прощал мгновенно, за исключением греха духовной гордости. "Смирихся, и спасе мя Господь", - повторял он.

"Нет ничего удивительного, что ты страдаешь, - нередко говорил батюшка, - это нужно, чтобы понять страдания других. Терпи, Христос, будучи безгрешным, терпел поношения от твари, а ты кто такая, чтобы не страдать? Знаешь ли ты, что душа очищается страданием; знаешь ли, что Христос помнит тебя, если Он посещает тебя скорбями. Избрать путь жизни самой труднее всего. При вступлении в жизнь нужно молить Господа, чтобы Он управил твой путь. Он, Всевышний, всякому дает крест сообразно со склонностями человеческого сердца...»

По дару прозорливости, часто бывало, на исповеди старец напоминал кающемуся какой-нибудь его грех... Велика была прозорливость старца: он, бывало, точь-в-точь скажет, как всё происходило, при каких обстоятельствах".

Из воспоминаний отца Симона об отце Алексии:

"Мы, живя в Зосимовой пустыни, когда теряли душевный мир, приходили к старцу отцу Алексию и открывали ему свою душу. Старец говорил нам, что душевный мир нарушается больше всего от осуждения ближних и от недовольства своей жизнью. Когда мы начинали о ком-нибудь говорить с осуждением, старец нас останавливал: "Нам до других дела нет, говори только свое. Правила святых отцов предписывают останавливать исповедующихся, когда они говорят о других". И мы, придерживаясь этого правила, строго следили за собой, чтобы не сказать какое-либо слово о других. Старец еще учил нас: "Когда душа обвинит себя во всем, тогда возлюбит ее Бог, а когда возлюбил ее Бог, тогда - что еще нам нужно?" После исповеди и прочтения над нами разрешительной молитвы к нам опять возвращалась жажда духовной жизни, и в душе водворялся мир".

Стремление к безмолвию, потребность уединиться, чтобы сосредоточиться на внутренней молитве, телесная немощь вынудили старца Алексия просить разрешения уйти в затвор. Его просьба была частично удовлетворена в феврале 1916 года, он ушёл в "полу-затвор": исповедников он принимал в церкви только по субботам и воскресениям, но для мирян он был уже недоступен. В июне 1916 года семидесятилетний старец получил разрешение уйти в полный затвор.

Летом 1917 года старцу пришлось выйти из затвора, чтобы участвовать во Всероссийском Поместном Соборе, на котором было решено восстановить на Руси патриаршество. 5 ноября 1917 года ему было доверено в храме Христа Спасителя вытащить жребий с именем нового Патриарха:

"Перед началом богослужения митрополит Киевский Владимир в алтаре написал на пергаментах имена кандидатов на патриаршество и положил в специальный ковчежец. Во время литургии из Успенского собора была принесена чудотворная Владимировская икона Божией матери... По окончании божественной литургии из алтаря вышел молившийся там старец Алексей. Встав перед чудотворной иконой, он стал усердно молиться, и изредка клал земные поклоны... Начался торжественный молебен... По окончании молебна митрополит Владимир подошёл к аналою, взял ларец, благословил им народ, разорвал шнур, которым ларец был перевязан... Старец Алексий трижды перекрестился и, не глядя, вынул из ларца записку... Митрополит Владимир прочёл: "Тихон, митрополит Московский".

Митрополит Московский Тихон, стал Патриархом Московским и Всея Руси, по промыслу Божиему, после 214-летнего управления Русской Православной Церкви государством.

Хотя и наступили годы жестокого гонения на Православную Церковь, жизнь в Зосимовой пустыни некоторое время протекала по-прежнему, старец Алексий вновь ежедневно принимал духовных детей.

28 февраля 1919 года иеромонах Алексий был пострижен в схиму.

В конце 1920 года Зосимова пустынь была превращена в сельскохозяйственную артель, монахи выполняли уже не послушания, а ходили на работу. 6 мая 1923 года уездные власти закрыли пустынь, а всех насельников выгнали.

Старец Алексий и его келейник отец Макарий поселились в маленьком домике духовной дочери старца в Сергиевом Посаде. Духовные дети старца оказывали им посильную материальную помощь. Старец Алексий, когда ему что-то привозили, всегда смиренно кланялся и благодарил, говоря: "Я ведь теперь нищий, живу подаянием". Смирение и чувство благодарности у старца были велики. Он постоянно благодарил и келейника за самые незначительные услуги, ежедневно просил у него прощения.

Из воспоминаний бывшего иеромонаха Зосимовой Пустыни игумена Владимира:

"Отец Алексий ещё за год до своей кончины, когда почувствовал ухудшение здоровья, стал ежедневно причащаться святых таин, боясь умереть без святого причастия... 19 сентября 1928 года в 8 часов утра старец, по обыкновению причастился святых таин. Несмотря на сильную слабость, он сам читал молитву перед святым причастием... После причастия о. Макарий поил его теплотой, а я держал свечку... После этого ему стало легче и он тихо скончался...

Мы хотели похоронить о. Алексия на третий день - 21 сентября, но духовное руководство отложило погребение до четвёртого дня. Народ так любил о. Алексия, что люди день и ночь стояли у гроба... Никому не хотелось расставаться со старцем...

Перед смертью он многим говорил: "Когда вам будет тяжело, приходите ко мне на могилку", - показывая, таким образом, что и после смерти любовь имеет большую силу".

Погребение состоялось 22 сентября 1928 года на Кокуевском кладбище в Сергиевом Посаде.

Старец Алексий Зосимовский был причислен к лику святых угодников Божиих для всероссийского церковного почитания на Архиерейском Юбилейном Соборе, проходившем в Москве с 13-16 августа 2000 года.

День памяти - 2 октября (19 сентября).

Преподобне отче наш Алексие, моли Бога о нас!

Поучения старца Алексия

Если нет духа исповедничества, трудно будет умирать. Тяжело будет отвечать перед Богом, которого не исповедовала открыто, а только тайно, боясь насмешек... Всегда, при любых обстоятельствах, можно говорить о Боге...

Люди от того только и страдают, что не понимают истинного самоотречения во имя Распятого нас ради... Много слез сокрушенного сердца проливает человек, чтобы сделаться способным утешать других о Господе. Нужно идти туда, где тяга душевная так мучает человека, что он склоняется на самоубийство. Это нелегкий подвиг, граничащий с истинным распятием собственной греховности, ибо только тот может уврачевать отчаявшегося, кто сам, силой своего духа, сможет взять на себя его душевное страдание. Нужно помогать нуждающимся, развивать в себе жалость и любовь.