14/27 июня

Священномученик Александр родился в 1879 году в селе Троицко-Раменское Бронницкого уезда Московской губернии в семье священника Сергия Парусникова, служившего в этом селе в Троицкой церкви.

Александр Сергеевич, не намереваясь становиться священником, поступил в Высшее техническое училище в Москве. До окончания училища оставался один год, когда отец сообщил ему, что предполагает выйти за штат, и призвал сына занять его место и принять сан священника. Александр Сергеевич согласился и, оставив техническое училище, сдал экстерном экзамены за семинарию.

Приехав в Раменское, он встретил здесь свою будущую жену, Александру Ивановну Пушкареву. Она окончила Филаретовское епархиальное училище в Москве, после чего получила место учительницы начальных классов в сельской школе неподалеку от Раменского.

Однажды Александра Ивановна была приглашена директором фабрики на Рождественский бал, который проходил в одной из школ в Раменском. Там ее увидел Александр Сергеевич, которому она понравилась, и он поспешил к ее матери свататься. В дружной семье Александра Сергеевича и Александры Ивановны появилось десять детей.

В 1908 году Александр Сергеевич был рукоположен в сан священника к Троицкой церкви, в которой и прослужил до мученической кончины. Одновременно он преподавал Закон Божий в частной гимназии Гроссет в Раменском.

Прихожане полюбили отца Александра за его доброту и отзывчивость. Он никому не отказывал в исполнении треб, его нестяжательность вызывала всеобщее уважение.

Когда с пришествием советской власти начались гонения на Русскую Православную Церковь, семье священника стало жить особенно тяжело, и если бы не помощь прихожан, то было бы трудно и выжить. Все члены семьи в это время были лишенцами, им не полагались продуктовые карточки, а значит, все государственные магазины были закрыты для них, а частные были редки, и в них все было дорого.

Вот один из эпизодов тех лет: сочельник перед Рождеством Христовым, завтра великий праздник, а у них в доме нет ничего, даже хлеба. Александра Ивановна сидит за пустым столом погрустневшая. Отец Александр собирается идти в храм на службу ко всенощной. Он открыл дверь на крыльцо и закричал: «Мать, мать, иди сюда!» Она вышла и видит – на крыльце стоят два мешка, а в них хлеб, крупа и картофель. «Вот тебе и праздник», – сказал отец Александр жене.

(…) В конце 1920-х годов у отца Александра отобрали полдома, поселив туда начальника местной милиции Михаленко. Сын его работал в НКВД в Москве, на Лубянке. Сам Михаленко болел открытой формой туберкулеза, от которой он впоследствии и скончался. Обычным его занятием было ходить по дому, в особенности в половине, где жила семья священника, и плевать. Александра Ивановна не раз становилась перед ним на колени и, умоляя его не делать этого, говорила:

- Мы виноваты, но пощадите детей.

- Поповская сволочь должна дохнуть, – отвечал тот.

Вскоре в семье священника заболел туберкулезом сын, затем другой, затем заболела дочь, потом другая дочь.

(…) В школе детей отца Александра преследовали как детей священника, постоянно демонстрируя их неравноправие. Если дома они что-нибудь и поедят, то в школе уже сидят весь день голодные. Других детей администрация школы накормит, а их в это время на отдельную лавку в стороне посадят, как детей священника и лишенцев.

Вот еще один из обычных случаев тех лет: отец Александр проходит по улице с дочерью, держа ее за руку, а люди, идущие навстречу, оборачиваются и плюют священнику вслед. Дочь крепко сжимает его руку и думает: «Господи, да он же самый хороший!» Отец, почувствовав, каковы в этот момент переживания дочери, спокойно отвечает ей: «Ничего, Танюша, это все в нашу копилку».

Семья священника держала корову, которая, как и во многих семьях тогда, была кормилицей. Однажды представители власти увели ее со двора. Отец Александр был в это время в храме. Вернувшись домой, он увидел пришедших в смятение близких и спросил, что случилось. Александра Ивановна сказала:

- Корову увели у нас со двора.

- Корову увели? Пойдемте быстренько, все детки вставайте на коленочки. Давайте благодарственный молебен отслужим Николаю Чудотворцу.

Александра Ивановна с недоумением посмотрела на него и воскликнула:

- Отец?!

Сашенька, Бог дал, Бог взял. Благодарственный молебен давайте отслужим. Господь и святитель Николай не оставили семью священника. С тех пор, как у них не стало коровы, каждый день на крыльце появлялась корзинка с бутылью молока и двумя буханками хлеба. Старшие дети долгое время дежурили у окна, выходящего на крыльцо, чтобы узнать, кто приносит им хлеб и молоко. Бывало, до глубокой ночи высматривали, но так им и не удалось увидеть благотворителя. Это чудо помощи Божией по молитвам святителя Николая продолжалось в течение довольно долгого времени.

По ночам отца Александра часто вызывали в НКВД… Бывало, он ночь в НКВД проведет, а наутро уже идет служить в храм. Прихожане уже и не чаяли его видеть на службе.

Во время гонений на Русскую Православную Церковь в конце 1930-х были последовательно арестованы все священники Троицкого храма; последним, 24 марта 1938 года, арестовали отца Александра.

(…) Во все время следствия протоиерей Александр содержался в камере предварительного заключения при Раменском отделении милиции. Среди милиционеров был один, по фамилии Плотников. В его обязанности входило водить священника на допросы и в баню. Накануне того дня, когда он должен был вести отца Александра в баню, он глубокой ночью приходил к Александре Ивановне и говорил: «Завтра я вашего батюшку поведу. Приходите к мосту и спрячьтесь под мост. Я к вам его туда приведу». Александра Ивановна собирала чистое белье, что-то из еды, учитывая то, что после пыток у отца Александра были выбиты зубы. Отец Александр и Александра Ивановна садились под мостом и разговаривали до тех пор, пока не подходил милиционер, который говорил: «Вы меня простите, батюшка, но пора уже идти». Они прощались, отца Александра уводили в баню, а матушка шла домой.

Из тюрьмы отец Александр передал несколько написанных им на папиросной бумаге записочек, которые пронес один из освободившихся заключенных в каблуке сапога. Священник писал детям, жене и сыну:

«Дети мои, всех вас целую и крепко прижимаю к сердцу. Любите друг друга. Старших почитайте, о младших заботьтесь. Маму всеми силами охраняйте. Бог вас благословит».

«Дорогая Саша, спасибо тебе за то счастье, которое ты мне дала. Обо мне не плачь, это воля Божья».

«Мой дорогой Сережа, прощай. Ты теперь становишься на мое место. Прошу тебя не оставлять мать, и братьев, и сестер, и Бог благословит успехом во всех делах твоих. Тоскую по вас до смерти, еще раз прощайте».

(…) 2 июня 1938 года тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу. В это время он находился в Таганской тюрьме в Москве. Протоиерей Александр Парусников был расстрелян 27 июня 1938 года и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Постановлением Священного Синода МП от 6 октября 2001 года к прославленным в 2001 году новомученикам и исповедникам добавились еще 36 святых, в их числе священномученик протоиерей Александр Парусников.